Что делать, если моя мама дважды пыталась покончить жизнь самоубийством?

Судьба родных самоубийцы

Узнайте о судьбе своих близких после вашей попытки заранее

У большинства из нас есть родные люди. За суетой и неприятностями будней нам часто кажется, что они нас не любят, не замечают. Может показаться, что наша смерть не будет для них чем-то ужасным…
Каковы на самом деле последствия самоубийства или его попытки для близких самоубийцы?

Рекомендуем дистанционный (онлайн) курс: «Преодоление страхов и тревог»

Мама – дочери, которая убила себя Марина
Ты говорила: «Мама, ты самая лучшая в мире. И если тебя не станет – я умру тот же час. » И я верила тебе… А еще ты говорила после смерти своей знакомой: «Я никогда так не поступлю с тобой. Я люблю тебя!» И я верила тебе…
Читать дальше

История одного самоубийства глазами близких людей Марина
Прошел где-то час после моего возвращения домой, как мне позвонил отец. Я только услышала его голос, и мое сердце заколотилось. Я все поняла без слов. Отец выдавил еле слышно: «Мариша, Андрюши больше нет. Он повесился»…
Читать дальше

Как умереть некрасиво, или Последний привет любимым Михаил Хасьминский, кризисный психолог
Давайте задумаемся вместе над тем, сколько людей окажется связанным с этим шагом, сколько бед, горя, разочарований и слез принесет Ваш суицид тем, кто желал Вам добра. Только не говорите, что таких людей не было.
Читать дальше

Шрам на Земле Дмитрий Семеник, психолог
Врач приехала на вызов. Отравилась девушка. По словам матери, она сделала это из-за того, что ее не пригласили на выпускной бал. В подавляющем большинстве случаев отравленников удается спасти.
Читать дальше

Нет тебя, нет и меня Мария
Сашка! Где ты теперь, счастье мое? Зачем так глупо оборвал все что было? Сашка! Как мне быть без тебя? Сашка… прошло больше полугода после того дня, а я все не могу поверить.
Читать дальше

Я – дочь самоубийцы Одна из тех
Это воспоминание всегда со мной. Его нельзя никуда деть, нельзя выбросить, нельзя уничтожить. Четырнадцать лет назад моя жизнь была разрушена, потому что. потому что мой отец покончил с собой. Он попал в долговую яму и не нашел другого выхода.
Читать дальше

Смерть папы Юлия, 17 лет
Человек-улыбка, человек-энциклопедия, кладезь афоризмов — это мой папа. Мой самый близкий человек. Из всей моей большой семьи мы двое порой были будто обособленны. Я — его маленькая копия. Только ему, и то с трудом, я могла рассказать, что у меня на душе.
Читать дальше

Мамино предательство Виктория
Помню всё как в замедленном кино. Собираюсь с утра в школу, заходит мама и выдаёт нам с сестрой по две шоколадки (в 90-х сникерс и твикс были роскошью для нас). И просит её простить. За что? Она говорит, что нас оставляет, а сама уходит к бабушке с дедушкой. Во время приёма таблеток она стала чудноватенькая, начала иногда заговариваться, и я воспринимаю её слова как результат действия препарата. Она, слегка всплакнув, выходит из комнаты. Через минуту слышу шум и выбегаю: в коридоре стоит отец, уже одетый и собирается уходить на службу. Мать кричит, хватается за него, при этом вытряхивает остатки таблеток из пузырька в рот. Отходит от отца, запивает это всё водой и говорит всем нам: «Вы этот день потом всю жизнь помнить будете, сволочи».
Читать дальше

Потеря отца Екатерина, 18 лет
О том, что случилось, я узнала в числе последних. Все боялись за мою реакцию. А, надо сказать, она могла быть очень неадекватной, потому что в прошлом я довольно часто думала о самоубийстве. Я просто молчала. Мой мир внутри менялся. Было очень странно идти на похороны. Видеть папу в последний раз. То чувство, когда видишь родителя в гробу, нельзя как- то выразить.
Читать дальше

Мамина попытка самоубийства Анастасия, 23 года
Я тогда ужасно испугалась. В общем каким-то образом все перестали орать друг на друга, но в воздухе повисло ужасное напряжение и страх. Я не знала, что будет дальше. Но меня ужасно напугало то, что мама начала прятаться в ванной и запираться. Отчётливо помню, как я замерла на кухне возле набора ножей на подставке и подумала: «А вдруг она что-нибудь сделает с собой!?»
Читать дальше

Лавина Спутница А.
Когда покажется, что в смерти Найдешь потерянный покой, Не торопись себя прославить Самоубийством, как протестом, Не перекладывай на близких Свою непрожитую боль!
Читать дальше

Паутина Священник Александр Дьяченко
В П. за несколько последних лет удавилось с десяток человек. И ладно бы, если по пьянке, так ведь нет. Всё больше молодёжь погибает, вот, в конце того года двое десятиклассников на одном дереве зараз повисли.
Читать дальше

Меня спасла моя же совесть Катя, 13 лет
8 класс стал началом всех бед: подруга уехала в другой город, я полюбила одноклассника, увы — несчастливо. Более того — я была против Майдана. То есть, моё мнение не сходилось со мнением всей Украины. И когда меня об этом спрашивали , я отвечала — «Да, я против». Меня несколько раз переубеждали одноклассники — безрезультатно. Я уже не могла отказаться от своего мнения. А тут ещё стали вспоминаться сцены первых шести классов. И я подумала о суициде. Очень серьёзно. Я решила — давно пора, это надо было сделать ещё в пятом классе, я даже удивилась — как это я раньше не додумалась?
Читать дальше

Что делать, если моя мама дважды пыталась покончить жизнь самоубийством?

Согласно данным ВОЗ, каждые 40 секунд в мире один человек кончает жизнь самоубийством. Самоубийство является второй среди самых частых причин смерти молодых людей в возрасте 15-29 лет. О том, почему люди совершают подобное и как со всем этим быть, рассказывает психолог Инна Вуткарёв.

Инна, ответь пожалуйста, что делать, если близкий человек вдруг ни с того ни с сего в разговоре оборонил, что хочет покончить жизнь самоубийством и часто об этом думает?

Специалисты делят людей, которые совершают попытки покончить жизнь самоубийством на две категории. В первую входят те, кто говорят о подобном с целью привлечения внимания. Тем не менее, если вдруг ваш близкий в разговоре упоминает о самоубийстве, закрывать на это глаза нельзя ни в коем случае. Как только вы услышали подобное, надо в самое ближайшее время постараться узнать какие цели преследует человек. Попробуйте задать ему следующие вопросы: почему у тебя возникают такие мысли, тебе сложно? Ты с чем-то не справляешься? Почему для тебя это единственное решение? Будьте готовы услышать ответы, типа: «Я устал, я не справляюсь, у меня никчемная жизнь». Продолжайте диалог и обязательно спросите следующее: «Как ты думаешь,чем ты сам можешь себе помочь, и чем тебе могут помочь другие? Что измениться в твоей жизни, если ты покончишь с собой? Чего ты избежишь?» Важно чтобы эти беседы были направлены не на укор или осуждение, а именно на выяснение первопричины желания покончить жизнь самоубийством. К сожалению, большинство людей реагируют неправильно на заявления близких о желании наложить на себя руки и начинают осуждать: «Да как ты можешь о таком думать?!»,«Ты будешь гореть в аду!» и т.д. Это плохой формат общения, нельзя так говорить с человеком, который на грани своих переживаний.

Осуждать нельзя, понятно.

Категорически. Даже если мы понимаем что это глупость и грех, видимо на данном этапе есть что-то страшнее, чем гореть в аду. И это «что-то» надо выявить и обсудить с человеком, надо дать ему понять,что вы не отказываетесь от него, вы не хотите убедить его жить во что быто ни стало, вы просто хотите ему помочь.

Возвращаясь к типажам тех, кто склонен к суициду. Существует так же второй вариант: это люди, которые обычно не говорят об этом. Чтобы было понятно: когда человек говорит об этом, он хочет это решить, он не хочет это рассматривать, это крик о помощи. Чаще всего, люди, которые совершают самоубийства, никому об этом не говорят.

Почему так?

Если у человека засела эта мысль в голове и он не ищет выхода, а принял это решение, он не будет об этом говорить, намекать, рассуждать. Очень часто родственники, чьи родные совершили самоубийства, даже не догадывались об этом. Но есть так называемые маячки, заметив которые, можно заподозрить неладное.

Какие? Перечисли их, пожалуйста?

Речь о людях, которые пережили длительную, глубокую депрессию, вызванную потерей близкого человека, какой-то серьезной болезнью и так далее. Их близкие должны знать, что такие люди могут попытаться покончить с собой. Еще один тревожный маячок, который может насторожить: когда ваш близкий или друг, вдруг начинает завершать все свои дела, перебирает старые, личные вещи, дарит их. Некоторые могут начать прощаться: в письме, по телефону, при встрече. Это все своеобразные вторичные признаки психологического неравновесия.

Еще один важный момент, который должен насторожить: люди, чаще всего подростки, начинают писать в социальных сетях пессимистические статусы, лайкают или делятся сайтами, в которых говорится о способах самоубийства.

То есть, если я заметила, что мой ребенок или муж заходил, или лайкал страницу, где перечислены 33 способа покончить с собой, надо с ним поговорить?

А если он совершенно не хочет говорить на эту тему, что делать?

Надо получить качественную профессиональную информацию о том, как взаимодействовать с человеком в этом случае.Такую информацию может дать профессиональный психолог, психотерапевт, работник кризисного центра, центра психиатрии или профильной организации. Специалист научит, какими механизмами мотивировать человека к беседе, как ему помочь увидеть просвет в конце туннеля, как не задевать за живое и т.д. Кроме того, человек, склонный к суициду увидит, что его близкие не стремятся затащить его к врачу, а сами заинтересованы что-то менять в себе, чтобы помочь. Я давно заметила, что в подобных жизненных ситуациях, в семье находят одного больного, которого все лечат. На самом деле, каждый человек в определенные периоды своей жизни нуждается в психологической помощи.

Хорошо, а как понять, что человек всего лишь хочет привлечь внимание?

К сожалению, никак. Именно поэтому надо всегда реагировать на любую попытку суицида, и реагировать правильно.

Насколько важна правильная психологическая реакция до или после попытки самоубийства?

Если мы говорим о родителях, чьи дети пытались покончить жизнь самоубийством или говорят об этом, первые чаще всего принимают обвинительную позицию («Как ты мог так поступить?»), либо позицию виноватых («Что еще для тебя сделать,чтобы ты не убил себя!»). Обе позиции неправильные, потому что порождают либо чувство вины, либо желание и дальше давить на жалость и манипулировать. Правильнее всего сохранять нейтральную любовь: не обсуждать напрямую попытку суицида, но и не пытаться узнать причину, давление не нужно. Надо быть рядом с ребенком или близким, делать ему приятное, проводить с ним вместе время. В идеале, нужно обратиться к профессионалу, который поможет услышать друг друга, и перевести на нормальный язык саму попытку самоубийства.

ВОЗ утверждает, что наибольшему риску покончить жизнь самоубийством обладают те, кто уже однажды пытался это сделать. Ты согласна с этим утверждением?

Однозначно, это один из главных факторов риска. Очень часто люди, у которых первая попытка не удалась, совершают повторную, в том числе из-за ощущения вины перед родными.

Человека не уберечь и это тоже важно осознавать. Если он решил, то он решил. Я читала истории людей, которые пытались повеситься на дверной ручке. Если человек пытался покончить с собой с ним надо вести психологическую работу постоянно. Но и родственникам так же необходимо консультироваться со специалистом. Пойми, мы можем очень красиво рассказывать, как вести себя, если твой близкий пытался повеситься, на самом деле родственники таких людей пребывают в жуткой тревоге постоянно. Представь, что ты все время живешь с мыслью, что твой близкий в любой момент может наложить на себя руки. Поэтому родственникам также нужна помощь: надо ходить на группы взаимопомощи, в какие-то центры, надо делиться своими переживаниямии страхами, нельзя пытаться справляться с ними в одиночку. Человек, который постоянно пребывает в тревоге и страхе, не сможет дать нужную поддержку, заботу и любовь, в которой нуждается тот, кто пытался свести счеты с жизнью.

Работники службы спасения в США, говорят, что даже когда человек стоит на крыше или на мосту и хочет спрыгнуть, ему еще можно помочь, это так?

Однозначно. Потому что пока что-то не произошло, оно обратимо. И это касается любой сложной жизненной ситуации. В нашей стране нет специалистов, которые смогли бы вести подобные переговоры. Но если вы оказались рядом с человеком, который в данный момент пытается покончить жизнь самоубийством, вы просто обязаны попытаться ему помочь. Да, это может не сработать, но что, если это сработает?

Я знаю случай, когда человек перед тем, как покончить с собой, отослал смс своим родственникам, в котором четко все описал. Но никто не воспринял это всерьез. Если вы получили такое сообщение, не молчите, напишите в ответ «Подожди, отложи на полчаса я сейчас приеду, не делай этого». Всегда пытайтесь остановить человека, поменять его решение. Потому что ваша инициатива может спасти ему жизнь.

Подростки, которые находятся в переходном возрасте, попадают в группу риска?

Конечно, в особенности, если они еще и принимают какие-либо химические вещества. Все это может провоцировать сильные галлюцинации, которые подвергают подростка к самоубийству. Так же в категорию риска попадают подростки, страдающие от одиночества, те, кто является изгоем в семье или какой-либо социальной группе.

Процесс взросления в принципе доставляет боль и это такая психологическая боль, которую нужно чем-то заглушать. Вот почему подростки начинают пробовать какие-то химические вещества, вести рискованное поведение, одеваются вызывающе, делают пирсинги т.д. Многие хотят избежать этой боли, пытаясь покончить с собой. Помните, все что происходит в жизни подростка, кажется ему несоизмеримо важным. Все имеет масштабы либо огромного счастья, либо огромной потери. Например, ваш сын пожаловался на то, что влюбился, а она не отвечает ему взаимностью. Не надо говорить о том, что это пройдет и таких любовей у него будет еще огромное количество. Попытайтесь вспомнить себя в его возрасте, обсудите его переживания, дайте хороший совет. Не кривляйтесь, не высмеивайте, не отмахивайтесь. Когда взрослый человек принижает чувства ребенка, он становится его врагом, оппонентом. А часто ребенок хочет доказать, что его переживания действительно важны и как бы всем на зло совершает акт суицида.

Стоит ли детей ограждать от новостей о том, что кто-то покончил жизнь самоубийством?

Думаю да. Есть множество примеров, когда на себя накладывают руки звезды мировой величины, это просачивается в интернет. Но не стоит забывать, что они являются кумирами для подростков, которые хотят быть похожими, а значит могут пытаться подражать им даже в таких трагических вещах. С другой стороны, понятно, что нельзя полностью оградить человека от подобных новостей, но можно привить ему любовь к жизни. Как это сделать? Вести разнообразную жизнь, путешествовать, посещать выставки, гулять, радоваться совместным выходным, постоянно что-то делать, а не просто лежать на диване и смотреть телевизор. Очень важно то, как родители относятся к своим родителям, как они заботятся о них, проявляют ли уважение. С демократической точки зрения, наша жизнь – наша собственность и мы вправе делать с ней все что захотим. С точки зрения морали – наша жизнь не только наша, ведь в нее вложены усилия поколений, судьбы десятков людей, которые боролись за нее, во имя нее. Вот почему очень важно показывать ребенку историю его семьи, рассказывать про родственников, составлять родословную. Когда он знает, что в него вложились многие люди, ему не будет так легко расстаться с жизнью.

А правда ли, что антидепрессанты могут привести к самоубийству?

Антидепрессанты искусственным путем помогают вырабатывать в организме необходимые вещества для стабилизации самоощущения. Антидепрессанты может назначать только врач, и они всегда должны быть привязаны к какому-то курсу лечения: психотерапия, арт-терапия, потому что просто глотать таблетки нет никакого смысла. Проблема заключается в том, что к антидепрессантам со временем возникает привыкание. Поэтому человек, которые начинает курс лечения должен быть ознакомлен с побочными эффектами, он должен понимать, сколько продлится курс лечения, как из него выйти. Грамотный врач не просто выпишет таблетки, а поможет человеку поэтапно выйти из состояния депрессии.

Личный опытМоя мама покончила
с собой

Как я научилась с этим жить

Когда мою маму в первый раз увозили на скорой, я помню, как слышала обрывки разговоров санитаров, доносившиеся с переднего сиденья, — они обсуждали купленные со скидкой сапоги и селёдку под шубой, а я не понимала, как можно говорить о таких вещах, когда рядом умирает человек? Для врачей это рабочие будни, но потом я ещё много раз в жизни твердила себе: никто не обязан знать твою историю, никто не обязан сочувствовать, подбирать слова и обходиться с тобой по-особенному. Об опыте как у меня не говорят в публичном пространстве, и за пределами кабинета психотерапевта никто тоже не рассказывает, как с этим жить дальше. Моя мама пыталась покончить с собой дважды, и во второй раз у неё всё-таки получилось.

Читайте также:  Могу ли я подать в суд на стоматолога за некачественно проведенную операцию?

огда мне было четырнадцать и я была полностью поглощена пубертатными переживаниями, от мамы ушёл мужчина, с которым она долго пыталась создать, как принято говорить, нормальную семью. Ушёл, прихватив с собой немаленькие для нашей семьи деньги, поэтому на отъезде в закат его

отношения с моей семьёй не закончились. К этому моменту я уже отдалилась от неприятного отчима и, соответственно, от мамы: меня его уход никак не затронул, а о глубинных причинах их разлада мне не было известно почти ничего. Я разве что втайне порадовалась тому, что в моей жизни больше не будет чужого человека, эпизодически прикладывавшего много жестоких усилий к моему «воспитанию»: иногда он меня просто бил. Маминых страданий я тоже почувствовать не успела: началась долгая череда судов, между которыми она как обычно ходила на работу, как обычно вытаскивала меня на семейные праздники, да и вообще вела себя как обычно. В один из дней стало известно, что процесс она проиграла — за отсутствием документов и любых других доказательств. У мамы началась настоящая депрессия.

Общественный статус депрессии сегодня немного изменился: людям, страдающим от неё, легче рассказать об этом, легче получить помощь и в конце концов легче признаться себе, что у тебя депрессия, а не просто лёгкая хандра. За пределами больших городов ситуация скорее та же, что и десять лет назад: большая часть жителей России в депрессию не верят, но зато верят в людей, которым по каким-то причинам нравится страдать и душевно лениться. В общем, моя мама даже не поняла, что нездорова, а я, будучи подростком, такого слова вообще не знала и была способна разве что на ницшеанские советы про укрепляющие нас испытания.

Маме они, конечно, не помогали: если она не шла на работу, то лежала дома с выключенным светом и плакала.

Когда ей стало понятно, что её состояние не меняется и не проходит само собой, она направилась к врачу — среднестатистическому провинциальному психиатру, который практически не глядя выписал ей антидепрессанты. На какое-то время сильнодействующие таблетки стали неплохим двигателем, и мама даже стала превращаться в активного человека. Она захотела получить заочное высшее образование, выходила встречаться с друзьями, заводила какие-то отношения. Психиатра она продолжала посещать исправно — и мне стало казаться, что наша жизнь снова превращается в обыкновенную и вполне счастливую. То, что таблеток с каждым месяцем становилось всё больше, меня не смущало, а зря: если врач не старается убрать препараты из жизни пациента, а прописывает ему очередной коктейль из нейролептиков с ноотропами, это значит, что врач не очень. Просто запомните это.

В первый раз всё произошло настолько тихо и обыденно, что я до сих пор не понимаю, как к этому относиться. Однажды я вернулась домой из школы и, кажется, как обычно пошла в свою комнату — дверь в комнату мамы была закрыта, за ней было тихо, но меня ничего не насторожило: иногда она работала во вторую смену и по несколько часов спала днём. Вечером в гости пришла бабушка — и уже вдвоём мы обнаружили, что мама не спит. Просто лежит, не может говорить и двигаться.

В мусорном ведре я нашла около двадцати пустых блистеров, аккуратно вложенных в пустую коробку из-под таблеток. Она выпила всё, что ей прописывали за эти полгода.

Медикаментозная передозировка — один из самых популярных способов самоубийства, но умереть от интоксикации не так-то просто: если пытавшегося покончить с собой вовремя найдут, то обязательно спасут. Так случилось с моей мамой: до утра ей делали промывание и ставили капельницы. Когда я приехала в больницу с остальными малочисленными родственниками, она была уже на ногах. Ходила медленно, не могла говорить, постоянно вертела в руках свою шапку и роняла её на пол. Я поднимала её и снова давала ей в руки — и так много-много раз по пути к машине. Мне стало очень страшно. Домой мама не поехала — без особенных церемоний и предварительных следований её отправили в психиатрическую клинику в области. Перед тем как дверь машины захлопнулась, она успела передать мне свою куртку: мол, ей уже не надо, а я могу замёрзнуть.

ы ездили навещать её каждую неделю. Была зима, и это заведение мне запомнилось в самом ужасном виде из возможных: типичная российская областная «психушка» — это вообще не санаторий. Огромная территория, доступ к посещению открывается в строго определённые дни,

большая часть зданий разрушена, меньшая — это аварийные коробки в два-три этажа, где людей вне зависимости от состояния держат в одинаковых палатах в хаотичном порядке. Люди, пытавшиеся совершить суицид, подростки с лёгкими расстройствами, старики в тяжёлом состоянии и постоянные местные обитатели, от которых уже давно отказались родственники. Никто, естественно, не стремится общаться с другими и ждёт визитов родных. Кажется, этот кошмар для моей мамы закончился довольно скоро: спустя какое-то время местные врачи, и без того заваленные постоянно прибывающими пациентами, решили, что она вполне здорова и её можно отпустить домой. Мама вернулась с пачкой рецептов и без желания что-то менять.

Мне сложно описывать эти события и быть уверенной во всех подробностях: из того периода жизни я практически ничего не помню, кроме того, что я очень ждала, когда он закончится.

Я старалась жить, как мне хотелось, быть с друзьями, влюбляться, учиться — но дома всегда была мама, которая подолгу плакала практически каждый день.

Говорят, если у вас не было депрессии, вы не поймёте, что это за состояние. Но жизнь рядом с человеком в депрессии — тоже изматывающий цикл, и мне легко понять тех, кто не выдерживает. Вроде бы мы жили, я оканчивала школу, мама продолжала работать. В этот период наши повседневные разговоры были чудовищными. Мама говорила, что она обязательно попробует ещё раз. Говорила, что не знает, кто мой отец. Что иногда жалеет, что не сделала аборт. Советовала надеяться только на себя и никому не доверять. Кажется, меня спасли только дух противоречия и абсолютное невежество: я не верила в серьёзность её состояния, думала, что это когда-нибудь пройдёт так же внезапно, как началось, а все её слова списывала на плохое настроение.

Мама продолжала пить таблетки, раз в полгода ложилась на обследование, ни одно из которых не давало результатов — один раз у неё нашли неопасную кисту головного мозга и отпустили.

Антидепрессанты, кажется, она пила без перерыва около четырёх лет: у неё начались головные боли, она набрала вес, перестала закрашивать седину.

Хуже всего было то, что обстоятельства совсем не способствовали выздоровлению: близкие, включая меня, были неравнодушны, но никто так и не попытался по-настоящему оценить серьёзность её состояния. Я окончила школу, поступила на первый курс и уехала в Москву — тогда у меня началась жизнь, совсем не похожая на то, что происходило со мной до этого.

Я наконец-то смогла начать распоряжаться своей жизнью самостоятельно — в меру, конечно, своих возможностей. Я училась писать, устроилась на первую работу и продолжала ездить домой — всё реже и реже. Там ничего не менялось: постоянно плачущая мама, которая твердила, что больше не может жить. К тому моменту я уже практически смирилась и даже внутренне готовилась к тому, что самое плохое вполне может произойти. Параллельно я пыталась контролировать собственную жизнь и добиваться своих целей. Сейчас я скорее виню себя за невнимательность и закрытость: мне удалось частично сберечь себя, но совсем не удалось помочь маме. Однажды утром мне позвонили и сообщили, что она повесилась. Случилось что-то глупое: её квартиру залили соседи сверху, она сделала уборку, а потом взяла какую-то верёвку и вышла в подъезд.

Потом были неприятные похороны, с которых я сбежала, семейные обиды — ведь это я, самый близкий для неё человек, должна была спасти её от тяжёлого состояния, но как? — и осознание того, что я осталась в абсолютном одиночестве. Я не чувствовала, кажется, ничего особенного: никакого страшного отчаяния, нежелания жить. Всё было очень просто и ясно, о её выборе я знала ещё четыре года назад. Никогда не игнорируйте, если человек говорит вам, что принял такое решение — даже если разговор кажется вам шуткой или дурачеством, в огромном количестве случаев эти слова что-то значат.

егодня люди с суицидальными наклонностями находятся в приличной зоне видимости, и лучше чаще говорить о вещах, которые пережить без потерь невозможно. Для меня этот кошмарный период жизни и его финал стал определяющим. В любых отношениях я сегодня предпочту

экономить себя, привязанность кажется мне вероятностью обречь себя на будущий разрыв, чувство вины я испытываю в постоянном режиме. Когда я рассказываю редким людям о том, что переживала, меня часто жалеют и удивляются: моя нормальность и относительная успешность плохо соответствуют тому, что происходило со мной в прошлом и происходит по сей день. Я скучаю по маме и понимаю, какую ужасную шутку сыграла с ней жизнь в обществе, которое заставляет человека придерживаться определённых правил, чтобы его существование можно было считать полноценным, и всеобщее неверие в реальную опасность психических заболеваний. В какой-то вакуумной этике я допускаю, что в её ситуации просто не было другого решения: никто, включая её саму, не знал, что делать — мы просто ждали, что «пройдёт само».

Любую смерть пережить и принять очень сложно, но у самоубийства особый статус: многим оно кажется выбором «слабака», который просто не смог справиться по-другому. Это не так: на действия из разряда «бороться и побеждать» способны здоровые люди, особенно те из них, у кого есть поддержка, а её нужно немало. У моей мамы не было ни того, ни другого. Самое ужасное, с чем мне довелось столкнуться, — это прямые обвинения меня в её смерти. Чуть позже я поняла, что в таких обстоятельствах неосведомлённый подросток мало чем может помочь взрослому человеку, да и не все взрослые способны на такую помощь. Скорее всего, мне ещё не раз придётся столкнуться с тем, что эта история для меня не закончилась — как минимум мне придётся перестать бояться потерь и научиться кому-нибудь доверять. Никаких идеальных рецептов, к сожалению, нет и не будет: я стараюсь просто напоминать себе, что бывает так, но бывает и по-другому. Жизнь моей мамы прервалась, но очень хотелось бы, чтобы жизнь других сложилась иначе.

“После этого мама поймет”. Что толкает детей на суицид и как его предотвратить

История Кристины

Кристине 15 лет. Высокая, у нее веснушки. Ее любимый предмет – физика, она любит сериал “Теория большого взрыва”. Зимой этого года она пыталась покончить с собой в новой школе, куда пошла после переезда.

“Я толстая и сама об этом знаю”, – начинает Кристина.

Сначала одноклассники ее не замечали, и девушку это устраивало. Проблемой стали уроки физкультуры:

“Учитель каждый урок говорил, что я ленивая, и спрашивал, хочу ли я вообще замуж”, – рассказывает школьница.

Кристина признает, что бегает медленнее остальных, а прыгать со скакалкой стеснялась, потому что мальчики “пялились на грудь”. Каждая неудача высмеивалась учителем перед всем классом, и вскоре шутки на тему веса Кристины стали любимой темой других учеников. Классная руководительница сочувствовала Кристине и советовала не обращать внимание, чтобы одноклассникам “быстрее надоело”. Но им не надоедало: зимой кто-то подписал тетрадь Кристины по русскому языку “Жирная свинья”.

“Тогда я захотела, чтобы они увидели, до чего доводят их издевательства. Я решила выйти с физры со словами “Прощайте” и пойти на пятый этаж – прыгать. И вся школа бы увидела, и все бы знали, кто в этом виноват”.

Мама Кристины Светлана узнала об издевательствах над дочерью, только когда ее вызвали в школу после инцидента. Она потребовала уволить учителя физкультуры, грозясь написать заявление по статье 110 УК – “доведение до самоубийства”.

“Я даже не замечала ничего, вы мне верите? – вспоминала Светлана в разговоре с корреспондентом Настоящего Времени. – Она у меня всегда была тихой, много читала, о чем-то сложном, физическом, а я вся в работе и не лезла ей в душу”.

Учитель физкультуры сменил место работы, где он сейчас – неизвестно. Кристина перешла в другую школу: “Они [администрация школы – НВ] так просили маму не поднимать кипиш, говорили, что это испортит имидж школы. Им имидж важнее чьей-то жизни? Ненавижу”, – злится девушка. И добавляет в конце разговора: “Зря я это все же. Маму жалко, она сильно испугалась, мы много с ней говорили потом”. На вопрос, может ли она снова пойти на такой шаг, Кристина ответила: “Думаю, нет”.

История Миши

Михаил живет с родителями в Санкт-Петербурге, ему 17. Он хорошо учится, не боится грядущих ЕГЭ, он душа компании – недавно на день рождения друзья подарили ему электрогитару, а на странице вконтакте у него десятки поздравлений. У Михаила есть второй аккаунт – о нем знают только шесть друзей, и там он подписан на многие депрессивные паблики. Молодой человек уверяет, что покончить с собой никогда не решится и старается не “палить свои реальные чувства” окружающим.

“Мне тупо не поверят, если я на что-то пожалуюсь, они думают, мне не из-за чего переживать по жизни”, – считает Михаил. Также он признался, что опасается насмешек: “И что я скажу? Что я грущу? Мне скажут, что все грустят”, – объясняет молодой человек.

Больше года назад Михаил написал лучшему другу Артему такое сообщение: “Я не выхожу больше на улицу, только в школу, еле делаю д[омашнее] з[адание], смотрю сериалы, но чаще просто лежу на кровати, смотрю в потолок как придурок и ничего не делаю, думаю о своей смерти, но я не смогу это, покончить с собой”. “Видишь, я тогда еще говорил, что не сделаю этого”, – показал Михаил переписку корреспонденту НВ.

Артем в разговоре с Настоящим Временем сказал, что Михаил “хорошо держится”: “Я же его друг и знаю, когда ему хреново. Но с другими он мужик, держится”. О причинах подавленного состояния молодые люди говорить отказались.

По мнению ВОЗ, многие люди, которые думают о суициде, не обращаются за помощью ровно по тем причинам, которые назвал Миша: им неудобно и они боятся встретить непонимание, потому что тема самоубийства, депрессии и психических расстройств сильно стигматизирована.

Статистика самоубийств

По данным ВОЗ, каждые 40 секунд во всем мире кто-то пытается покончить с собой и около 800 тысяч человек ежегодно погибают в результате суицида. В 2012 году самоубийство стало второй по численности причиной смерти среди молодых людей 15-29 лет. В России количество людей, погибших в результате самоубийства, уменьшается с 2000 года: в 2001 году так погибали 45 человек на 100 тысяч населения, а в 2016 – 30.

По официальным данным, количество самоубийств с начала 2018 года в России составляет около 2 тысяч, из них более трети – дети и подростки. Статистику привел сотрудник Главного управления криминалистики СК России Сергей Коротких, выступая три месяца назад на дискуссионной площадке “Право ребенка на безопасность”. По его данным, количество попыток самоубийств среди несовершеннолетних выросло с 1 094 в 2014 году до 1 633 в 2016 году. За первые три месяца 2018 года зарегистрировали 823 попытки подросткового суицида – это больше половины от общего числа за весь 2017 год.

Автор “Новой газеты” Галина Мурсалиева в мае 2016 года связала растущее количество подростковых самоубийств с так называемыми “группами смерти” во ВКонтакте – там якобы подталкивают детей. Многие медиа и пользователи соцсетей обвинили Мурсалиеву в искажении фактов и нагнетании волны паники. Российские власти – Роскомнадзор, член Совета Федерации Елена Мизулина и тогда еще уполномоченный по правам детей Павел Астахов – отнеслись к статье Мурсалиевой серьезно и потребовали принять меры против подобных пабликов. Правоохранительные органы связывают с деятельностью этих групп 1% от общего числа смертей, хотя и утверждают, что количество подростков-самоубийц, состоявших при жизни в “группах смерти”, растет.

Всемирная организация здравоохранения полагает, что на каждое самоубийство в мире приходится значительно больше людей, которые совершают попытки самоубийства ежегодно. Точную цифру назвать сложно: по статистике суицидов в мире до сих пор не хватает информации. Только 60 из 172 государств-членов ВОЗ располагают данными, которые можно использовать для подсчета частоты самоубийств. Статистика в остальных 112 странах составляется по методу моделирования. В некоторых странах и практически всех религиях самоубийства – табу и крайне щекотливая тема, что тоже не добавляет точности цифрам. Специалисты ВОЗ называют примерное количество – на каждого человека, который покончил жизнь самоубийством, по всей вероятности, приходится более 20 человек, совершивших попытку самоубийства.

Читайте также:  Медицинский полис куплен, но нет возможности им воспользоваться

Почему дети это делают

Врач-суицидолог, кандидат медицинских наук и член правления Общества семейных консультантов Елена Вроно рассказала корреспонденту Настоящего Времени, что подростковые попытки суицида могут быть как “истинными”, так и “демонстративно-шантажными”.

В отличие от взрослых, подростки очень часто совершают демонстративные суицидальные попытки, совершенно не желая при этом закончить жизнь, рассказывает Вроно. Они просто хотят изменить ситуацию в свою пользу и не скрывают этих своих намерений, но до конца не понимают возможных последствий. Психотерапевт приводит в пример историю девочки, которая решила предпринять попытку суицида, чтобы избежать наказания. Она осталась жива только потому, что живет в Москве, где есть реанимационное отделение во всех детских больницах.

“Я-то имела в виду: приедет скорая, меня увезут, маме будет не до разбирательств со мной, а потом, когда она вот придет плакать у моей кровати, я ей скажу: знаешь, я взяла твое, что-то разбила там, сломала, и ей будет не до наказания”.

По словам Вроно, склонные к суициду дети думают, что смерть имеет начало и конец, поэтому готовы рисковать жизнью, чтобы доказать свою правоту, наказать обидчика или настоять на своем. Дети часто в принципе плохо представляют себе, что такое смерть и что это невозвратное состояние.

“После этого мама поймет”, – так сказал психотерапевту восьмилетний мальчик после попытки покончить с собой. Причина – он себя очень плохо вел в школе, и мама сказала: “Еще одно замечание, и мы тебя сдадим в детский дом”. Поэтому, получив еще одно замечание, мальчик решил: “Если я умру, это убедит маму в том, что родного ребенка в детдом сдавать нельзя”, – поделился он с врачом.

“Я спрашиваю его: “А что такое – умереть?” А он мне говорит: “Ну, буду висеть и смотреть, как она плачет. А потом мама поймет, что так делать нельзя, и у нас будет все замечательно”. На этом свете будет хорошо — считает он, не на том”, – объясняет Вроно.

Подростки заметно лучше маленьких детей понимают концепцию смерти. Первая причина подростковых суицидов, по словам психотерапевта, – тяжелые наркотики, они вызывают моментальную зависимость. А зависимость приводит к депрессии, измененному сознанию, которое подталкивает к агрессивным действиям.

Вторая и главная причина подростковых суицидов, которую выделяет специалист, – это насилие в семье, как физическое, так и психологическое. Подкуп и унижения не дают ребенку чувствовать себя надежно и безопасно – так же, как и ремень в руке.

“Я помню, ко мне пришел отец ребенка, он привел мальчика лет десяти-одиннадцати. Его сын стал бегать из дома, но недалеко – спал в лифте в соседнем подъезде. Отец не мог понять, что происходит. При этом отец – ученый, преподавал математику где-то за рубежом. И очень огорчался, что мальчик плохо учится, и именно по математике. Он с ним занимается, но результата нет. Отец говорит: “Вы не думайте, я его не бью, но ремень держу в другой руке, чтобы он лучше сосредотачивался.

“Ремень в руке” – это насилие! Ровно поэтому ребенок и убегал из дома. Отец, слава богу, это понял”, – рассказывает Вроно.

Уважение к правам человека, к правам ребенка – то, чего так не хватает во многих российским семьям, считает психотерапевт: “Нет родителей, которые желают зла своим детям, если только они не садисты и не сумасшедшие. Но многие считают, что ребенка, как щенка, не вырастишь без битья. Поэтому приходится объяснять такие, на первый взгляд очевидные вещи – что ребенка надо тоже уважать”.

Насилие и унижение в семье и обществе может привести подростка к импульсивной попытке самоубийства. Вроно утверждает, что подобным образом он стремится изъять себя из невыносимой ситуации и делает это доступными ему средствами. Врач приводит пример: “Помню, я разговаривала с 15-летней девочкой, которая выпила бутылку ацетона, получила тяжелейшие ожоги пищевода – на всю жизнь инвалид. Я ее спрашиваю: “Почему?” Она: “Не почему, а зачем. Я должна была сделать что-то, чтобы заставить мать замолчать”. Короче, пришла снова поздно домой, ногти черные, волосы выкрашены, юбка короткая, и все это не первый раз. Мать кричит: “Проститутка!” Конечно, мама не хотела ей зла, она хотела, чтобы дочь ее услышала. А для подростков характерны импульсные действия. Они стремятся изъять себя из невыносимой ситуации – как умеют”.

Можно ли предотвратить самоубийство?

В ВОЗ считают, что суицид можно предотвратить, и существуют эффективные меры вмешательства: раннее выявление и лечение депрессии и нарушений, связанных с употреблением алкоголя, являются ключевым элементом предотвращения самоубийств на индивидуальном уровне – наряду с поддержкой тех, кто уже совершал попытку самоубийства, и психологической помощью на местном уровне.

В России работает единый номер – 8-800-2000-122, на который можно бесплатно позвонить из любого населенного пункта со стационарного или мобильного телефона. К службе экстренной психологической помощи подключено 232 организации во всех субъектах федерации, почти в половине из них номер работает круглосуточно. Появилась эта служба в 2010 году по инициативе Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Телефон доверия – это анонимная служба и звонящий не обязан себя раскрывать.

«Я очнулась в больнице»: истории неудачного суицида

Самиздат «Батенька, да вы трансформер» продолжает исследование места суицида в современном мире. Мы уже выяснили, что суицид был с человеком с момента его появления на свет, и каждый год больше 800 тысяч человек успешно совершают суицид; в некоторых культурах (например, в Японии) суицид тесно переплетён с историей; рассказали, как современные технологии пытаются спасти людей от самоубийства, изучили суицид как акт протеста, суицид знаменитостей и читали предсмертные записки. Сегодня специальный корреспондент издания «Секрет Фирмы» Юлия Дудкина представляет монологи шестерых россиян, которые попробовали покончить жизнь самоубийством, но у них не получилось, и вместо этого они поняли, зачем нужно жить.

В первый раз я попыталась покончить с собой, когда мне было двенадцать лет. Я всегда была отличницей, у меня не бывало оценок ниже четвёрки. И даже четвёрки были большой редкостью, и я ужасно из-за них переживала. Мои родители оба окончили школу с золотыми медалями, и я знала, что от меня они тоже ждут прилежания и успехов в учёбе. Каждый раз, когда я получала что-то ниже пятёрки, они расстраивались и ругали меня. При этом они не понимали, что меня тоже волнуют мои оценки: у нас с ними разные темпераменты, и я, глубоко переживая из-за чего-то, никогда этого не показывала, так что они считали, что мне наплевать на то, как я учусь.

Второй раз случился, когда мне было четырнадцать или пятнадцать. Я казалась себе не очень красивой, особенно на фоне одноклассников. У нас была элитная школа, куда детей привозили на дорогих машинах шофёры, у всех были красивые модные шмотки. Я чувствовала себя гадким утёнком. Родители, как могли, пытались мне помочь, и однажды к школьной дискотеке чуть ли не на последние деньги купили мне модные цветные джинсы и туфли на каблуках. Но всё стало только хуже: я не умела ходить на каблуках, но тут же нацепила эти туфли и скоро заметила, что одноклассницы смеются и пародируют мою походку. На дискотеке я была единственной, кого ни разу не пригласили на медленный танец. После того вечера я стала объектом травли. Девочка, которая больше всех любила издеваться над «неудачниками» и «ботаниками», сделала вид, что хочет со мной подружиться, но в итоге выведала, кто из мальчиков мне нравится, рассказала об этом всему классу и стала от моего имени писать ему записки. Очень скоро вся школа считала, что я сумасшедшая и преследую этого парня. Буквально за несколько недель я стала изгоем: та же самая девочка рассорила меня с единственной подружкой, а потом и вовсе подговорила весь класс объявить мне бойкот. Я пыталась искать поддержки у родителей. Мне было неловко поговорить с ними напрямую, так что я описала все свои эмоции в дневнике и оставила его на видном месте, чтобы они прочитали. Но у мамы с папой тогда были проблемы на работе, они были в плохом настроении и восприняли мой жест неправильно. Им показалось, что я обвиняю их в том, что они недостаточно для меня делают, и хочу денег. В итоге мы очень сильно поругались. Мама произнесла фразу, которую я до сих пор помню: «Ты никогда не будешь ни богатой, ни красивой». Правда, потом она утверждала, что никогда не говорила ничего подобного, но мне это врезалось в память. Я решила, что такая жизнь (в которой я никогда не буду богатой и красивой) мне не нужна и, оставшись дома одна, выпила всё содержимое семейной аптечки. Помню, как открывала одну пачку лекарств за другой, и мне не было даже страшно: всё происходило как в тумане, я не плакала. К счастью, у меня оказался крепкий организм: я очень сильно отравилась и несколько дней пролежала дома, но необратимых последствий не было. По крайней мере, для организма.

Родители пытались что-то предпринять: они попросили взрослого друга семьи пообщаться со мной, он обсуждал со мной моё будущее, предлагал попробовать себя в творческой профессии. Но я с того момента обозлилась на всех, в том числе и на родителей. Буквально в считаные недели я превратилась в типичного трудного подростка: закурила и начала общаться со старшеклассниками-металлистами, которые на всю школу славились отвратительным поведением. Они защищали меня от нападок одноклассников, и мы вместе прогуливали школу. Теперь, когда меня кто-нибудь задирал, я лезла в драку, а той девчонке, которая устроила бойкот, просто разбила нос. Постепенно я и сама стала принимать участие в травле: когда в классе поняли, что теперь я могу дать сдачи, все переключились на новую жертву, и тут уже я была среди главных нападающих. Мы страшно издевались над тем мальчиком аж до самого выпускного, и это было намного более жестоко, чем когда травили меня.

Мои отношения с родителями с тех пор долго не налаживались. Я постоянно хотела им доказать, что могу стать и богатой, и красивой. В четырнадцать лет пошла работать, а после школы поступила на вечернее отделение, чтобы параллельно строить карьеру. Они надеялись, что я буду учиться на дневном, и расстроились. Только потом, когда я уже давно жила отдельно и доказала всё, что хотела, мы с мамой обо всём этом спокойно поговорили. Она призналась, что недооценивала мои переживания, не понимала, насколько меня травмируют проблемы в классе. Только теперь она видит, что это повлияло на всю мою дальнейшую жизнь. Если бы тогда она отнеслась к этому серьёзнее, она бы забрала меня из той школы.

С одноклассниками мы тоже стали нормально общаться, когда выросли. Однажды тот мальчик, которого мы все травили, пришёл на встречу выпускников, и мы все попросили у него прощения. Мы много обсуждали то, что происходило с нами в подростковом возрасте, и выяснилось, что у всех были свои проблемы, поэтому мы и вели себя так мерзко. «Крутые» дети из богатых семей переживали из-за того, что родители откупались от них и не уделяли внимания, девочки-«середнячки» чувствовали себя серыми мышами и так далее. У королевы класса тоже были какие-то комплексы, и у всех нас не было хорошего классного руководителя, который бы разрулил ситуацию.

Удивительно, что сегодня подростковые суициды сваливают на какого-то «синего кита» и пытаются навязывать детям какие-то православные ценности и нравственность. Никакой синий кит не может быть травматичнее школьного буллинга и непонимания родителей. А если бы мне кто-то в то время ещё и пытался навязать православные ценности и ограничить меня в интернете, я бы точно в итоге сделала что-нибудь страшное. Но вместо этого в моём детстве были молодёжные журналы, где публиковались письма читателей-подростков, также страдающих от депрессии и думающих о самоубийстве. Это было по-настоящему круто. А ещё однажды в подростковом возрасте я нашла в интернете сайт, где подробно рассказывалось о способах самоубийства и о последствиях — о том, что, если спрыгнуть с шестнадцатого этажа, мозг будет жить ещё несколько минут и ты будешь чувствовать дикую боль и как тебя соскребают с асфальта. Вся информация в интернете была открыта, и это помогло мне понять, что нет красивого способа самоубийства. Что надо искать способ выживать, а не умирать.

Мне было двадцать восемь лет, и у меня была ответственная работа, к которой я на тот момент была не готова: я работала в администрации небольшого провинциального города, у меня в подчинении было несколько сотрудников, и я контролировала деятельность нескольких муниципальных учреждений. Это были двухтысячные, тогда многих уволили из-за участия в коррупционных схемах, и на их место назначили тех, кто не был задействован ни в чём предосудительном. Так я и оказалась на должности, до которой ещё не созрела. Это был большой стресс, вечные прокурорские проверки, а я ещё и училась заочно в другом городе, так что постоянно была в нервном напряжении. Однажды, когда я приезжала на сессию, то познакомилась с одним человеком и влюбилась в него. Он был заметно старше и, как я потом поняла, не был особо заинтересован во мне. И всё-таки я получала от него какие-то авансы, и это подогревало мои чувства. В это же время мне надо было сдавать кучу зачётов, а из того города, где я работала, меня постоянно дёргали по служебным делам. Однажды во время городского праздника я увидела на центральной улице человека, в которого была влюблена — он разговаривал с кем-то и просто прошёл мимо, хотя я стояла совсем рядом, и не заметить меня было трудно. Я вернулась домой и стала звонить ему на мобильный, но никак не могла дозвониться. Работа, учёба, несчастная любовь — всё слиплось в единый ком, и у меня началась истерика. Я жила с двумя подругами, они были дома и старались меня успокоить, говорили, что всё наладится, но мне казалось, что меня никто не понимает и жизнь беспросветна. Я ушла в соседнюю комнату, открыла окно и собралась в него выйти. Это был четвёртый этаж, скорее всего, я бы покалечилась, но не умерла, но я тогда об этом не думала, мне просто хотелось всё прекратить. В это время одна из подруг проходила мимо и заглянула ко мне. Она оттащила меня из окна, и меня заставили выпить какое-то успокоительное, так что я заснула. Утром меня отвели в психиатрическую больницу, где у меня диагностировали нервный срыв. Мне попались очень хорошие врачи: они не стали записывать в медицинскую карту попытку суицида, выписали больничный лист, чтобы я оформила больничный и академический отпуск, и я осталась в больнице на месяц. Я смутно помню, что тогда происходило: меня не поили одурманивающими таблетками, просто эти воспоминания как будто аккуратно подтёрли из памяти. Ярким остался только один момент: мне дают чистый лист и просят написать, какой я вижу себя через три года. Я описала, где я хочу жить, как я хочу выглядеть и чем заниматься. Удивительно, но сейчас всё именно так, как я написала на том листе. Я переехала в Москву, у меня есть работа, я учу языки, полностью сама себя обеспечиваю. У меня как будто бы всё хорошо. Но иногда мне кажется, что тогда, когда я попыталась выпрыгнуть из окна, в моей жизни что-то закончилось. Всё, что происходит с тех пор, какое-то не очень настоящее, незначимое. Я стараюсь не брать на себя работу, связанную со стрессом и слишком большой нагрузкой. Не завожу серьёзных отношений и не влюбляюсь, как будто боюсь снова загнать себя в такую ситуацию.

Я ещё в раннем детстве постоянно думала о странных вещах: пыталась понять, зачем я вообще родилась, в чём смысл всего происходящего. Меня не волновало будущее, я постоянно мучилась и хотела быть невидимкой. Не уверена, что это была именно депрессия — говорят, такие нарушения случаются при родовой травме, а она у меня была. Лет в двенадцать я узнала, что такое самоубийство, и меня очень заинтересовало это явление. Я постоянно говорила о суициде и слушала песни на эту тему. Друзей у меня не было, и толком поговорить было не с кем. Я вырезала лезвием на руках фразы о том, что я хочу умереть и что я покойница, исписывала подобными высказываниями школьные тетради. Моя бабушка тогда тяжело болела, и я сказала себе, что умру не раньше неё. Когда она и правда умерла, моя ненависть к себе достигла своего пика, я пустилась во все тяжкие. Несколько раз приходила на «мост самоубийц» в нашем городе, но всё-таки мне было страшно, и я всегда возвращалась обратно. Мне бывало невыносимо тошно от жизни, а иногда просто накрывало равнодушием: ничто не могло заинтересовать меня настолько, чтобы пробудить волю к жизни. В 2015 году я впервые пошла к психотерапевту. Мне прописали антидепрессанты и направили к психологу. Несколько раз мне повышали дозировку таблеток, прописывали снотворное из-за бессонницы. Однажды на сеансе у психолога мы обсуждали тему, которая меня очень зацепила. Меня очень сильно накрыло, я почувствовала себя ничтожеством, и всё стало казаться окончательно безнадёжным. Тогда я выпила всю пластинку своих таблеток — было одновременно и страшно, и как-то любопытно, волнующе.

Читайте также:  Куда следует подать заявление,если участковый педиатр не дает рецепты на бесплатные лекарства?

Я очнулась в больнице: у меня забрали всё, кроме трусов и носков, выдали непонятный халат и тапки. Даже очки забрали, хотя я очень плохо вижу, различаю предметы не дальше чем на расстоянии вытянутой руки. Воспоминания о том времени у меня остались только очень смутные. Мне дали какую-то бумагу и сказали, что я застряну в больнице на три месяца, если не подпишу. Кажется, это было согласие на госпитализацию. Из-за того, что я его тогда подписала, я уже не могла добровольно покинуть это место, и родители не могли меня забрать, хотя пытались. Помню, как меня довели до койки, и одна из больных застелила мне постель. Две недели я провела как в бреду, от лекарств плохо соображала и постоянно спала, а людей вокруг различала только по цвету одежды. Это была палата первичной помощи, выходить можно было только в туалет и поесть. Просто прогуляться было нельзя — медсестра сразу загораживала собой дверь. Было постоянно холодно и темно. Родители привезли мне одежду на смену — толстовку и шорты. В шортах было видно, что у меня изрезаны ноги: главврач и остальные сотрудники ехидничали по этому поводу и пытались вызвать у меня чувство вины за то, что я сделала. Мне было очень одиноко, и я мечтала, чтобы надо мной прекратили издеваться. В туалетах не было кабинок — только три унитаза. Там постоянно кто-то был, и это тоже угнетало. Умывальные комнаты открывали только утром и вечером, туда сразу выстраивалась очередь, все одновременно мылись и стирали бельё. Я часто пропускала эти мероприятия, потому что не хотелось суетиться в толпе и мыться на виду у всех. Банные дни были для меня настоящей пыткой — нужно было ходить голой при посторонних. Было две ванных, около каждой стояла пациентка и держала душ. Была медсестра, которая контролировала процесс и насильно стригла нам ногти. Пока две пациентки мылись, две других стояли голышом и ждали. Через две недели меня перевели в другую палату — её уже не охраняли, но гулять по коридору по-прежнему было нельзя. Зато были тумбочки — одна на двоих. Во время тихого часа я услышала странные звуки, повернулась и увидела, что моя соседка взяла с тумбочки мою туалетную бумагу, начала разрывать её и подбрасывать. Она вообще меня очень пугала, но я никуда не могла от неё деться. К счастью, мне удалось убедить врача, чтобы меня перевели от неё в другую палату. От лекарств я не могла толком читать: буквы расплывались. Иногда в отделении открывалась комната творчества, где можно было порисовать. Я неплохо рисую, но там у меня ничего не получалось — руки не слушались. Двигаться было трудно, думать — тоже. Я могла сутки напролёт лежать с открытыми глазами. Приближался Новый год, и родители попросили главврача, чтобы меня отпустили домой на одну ночь, но им отказали. Это был худший Новый год в моей жизни. У меня было три соседки, и всех отправили в больницу вместо тюремного заключения. Одна из них напала на человека с ножом, это немного напрягало.

От таблеток у меня постоянно текли слюни. Такая проблема была не только у меня: одна девочка пожаловалась на это во время обхода, и медсестра её высмеяла, так что я решила не говорить персоналу ни о каких побочных явлениях. К тому же я знала, что, если мне сменят лекарства, я ещё сильнее задержусь в больнице — таковы правила.

Когда меня наконец выписали, я совсем не чувствовала себя лучше. Я знала только, что никогда больше не хочу проходить через такое и что если я однажды опять решу покончить с собой, надо действовать наверняка, без шансов на выживание.

Когда меня наконец выписали, я наблюдалась у психиатра, но безрезультатно. Таблетки не помогали, я резала себя, располнела от медикаментов. Однажды мне выписали уколы галоперидола, но к тому моменту я уже точно поняла, что меня лечат не тем и не от того, так что просто скомкала и выбросила рецепт. Это была весна, и я пообещала себе дожить хотя бы до осени, всё-таки лето — довольно приятное время года. Я отказалась от всех таблеток, и на какое-то время меня даже накрыла эйфория, у меня начались сильные эмоциональные качели. Если раньше сил и вдохновения не было вообще, то теперь они стали приходить хотя бы приливами. Исчезла сонливость. Теперь я думаю, что всё-таки таблетки как-то подействовали, просто я не замечала этого, пока с них не слезла. Своего диагноза я так и не узнала. Меня постоянно спрашивали, слышу ли я голоса, так что, может, мне поставили что-то вроде шизофрении. Сейчас я уже полтора года без работы — я боюсь людей. Все мои таланты связаны с творчеством, но чтобы заработать этим, надо уметь договариваться и продавать. У меня есть парень — он замечательный. Мы нашли общий язык, потому что у него тоже есть расстройства, и он лежал в той же больнице (она одна на весь город). Но любовь ведь не спасает от ментальных расстройств. Сегодня принято обесценивать депрессию и другие нарушения психики, считать, что от всего могут вылечить любовь, спорт и работа. Многие, кто однажды просто захандрил, любят рассказывать, как их излечил отдых или любовь. Тех, кто по-настоящему страдает от ментальных расстройств, очень угнетают такие рассказы. Я сто раз слышала, что мои проблемы — ерунда, надо просто «взять себя в руки и перестать ныть». И это подпитывало ненависть и презрение к себе, толкало к непоправимым поступкам. Людям надо рассказывать о расстройствах психики, о том, что это серьёзно, что они не одни с этим живут. Чем раньше человек понимает, что он не виноват, что он не придумал себе болезнь, тем больше у него шансов выжить.

Уведомления

Обновление в рубриках Фото и Видео дня!

Рубрика «Рекомендуем»!

Мы добавили смайлики в комментарии!

Все новости

ФК «Ростов» провел контрольный матч в Абу-Даби с узбекским «Пахтакором»

В Ростове начали строить мост на улице Малиновского

В крещенские купели Ростовской области окунулись 160 тысяч человек

В Ростовской области подросток ножом убил мужчину. И ранил его друга

«Сделали из купелей фотозоны»: как ростовчане превратили Крещение в тусовку с шашлыками

Россия смывает грехи: 30 лучших фото из крещенских купелей

«Азимут» открыл рейс из Ростова в Мюнхен

Суд в Ростове не принял доказательства невиновности блогера Гаспара Авакяна

В Новочеркасске дольщики отсудили помещение у властей города

Сбербанк первым запустил онлайн-регистрацию самозанятых в Ростовской области

Имущество завода «Цимлянских вин» выставили на продажу. Сумма сделки — 360 миллионов рублей

В Ростове в ДТП перевернулась инкассаторская машина

Кому подходят займы под ПТС: эксперты рассказали о нюансах кредитования

В Ростовской области две тысячи предпринимателей начали платить налог для самозанятых

Путин предложил отправить в отставку главу Генпрокуратуры Юрия Чайку

В Ростове будут судить виновника крупной аварии с моторной лодкой

В Ростове открыли первый в России факультет, готовящий «городских» ветеринаров

Авто: «Блатные» номера выставили на продажу: власти утвердили порядок выдачи красивых регзнаков

Новогодние подарки не заканчиваются: 10 читателей 161.RU выиграли призы в мандариновом конкурсе

В Ростове преступники с оружием ограбили букмекерский клуб на 150 тысяч рублей

Холод нипочем: 10 жарких фото ростовчанок, рискнувших искупаться в ледяной воде на Крещение

OMG, ЕГЭ! 9 школьных вопросов, с которыми ваши дети справятся, а вы нет

В Ростове на торги выставили иконы и церковную утварь. То, что не продадут, уничтожат

Ростовский завод «Кока-Кола» оштрафован на 6,5 миллиона рублей

Нормальная ростовская зима: какая погода ждет жителей города в эту рабочую неделю

Авто: Группа разбора: пешеход торпедировал машину в борт — выясняем, что делать водителю

В Перми отель затопило кипятком, пять человек погибли

Шурик, Машка и папуасы: что вы знаете о профессиональном жаргоне?

В Таганроге студенты стреляли по домам и автомобилям. Полиция выяснила, зачем они это сделали

Дмитрий Медведев назвал причину отставки своего правительства

В Азове оштрафовали руководство кладбища из-за похорон за пределами погоста

Не получается отправить фото и голосовые сообщения: в работе WhatsApp произошел массовый сбой

В Ростове загорелся старый мукомольный завод

В Шахтах полиция накрыла магазин кормов для животных. Его владелец продавал насвай школьникам

Утром в Ростове загорелся жилой дом. В пожаре погибла пожилая женщина

Буквально вырвали победу: ростовские гандболистки против московских — 15 ярких кадров

В Ростове Крещение встретили с божьей помощью и платной тарой: 20 лучших фото с городских купелей

Даже суп готовите неправильно: диетолог рассказала правду о продуктах, которые вы едите каждый день

Все любят котиков: в ростовском зоопарке тигрица подружилась с котом. И это не первый случай

«Мысли о суициде»: психолог — о том, что делать родителям, чтоб предотвратить самоубийство ребенка

В группе риска — подростки от 10 до 14 лет

Психолог рассказывает, в чем причина подростковых самоубийств и как их предотвратить

Фото: Мария Жукова, Евгений Вдовин

В России треть самоубийств приходится на подростков и детей. По статистике, каждый двенадцатый подросток делает попытку покончить с собой. В Ростовской области только в августе 2019 года произошло два случая самоубийств. В чем причина детских самоубийств и на что стоит обратить внимание родителям, 161.RU узнал у практикующего психолога Марии Жуковой.

Существует так называемый возраст риска — с 10 до 14 лет. На это время приходится основная масса подростковых самоубийств. По статистике, чаще о самоубийствах задумываются девочки, потому что они более ранимые, но до конца попытки самоубийства доводят именно мальчики — 90% случаев заканчиваются трагически.

С 2011 до 2016 года каждый год количество детских и подростковых самоубийств уменьшалось — в общей сложности на 10%. Но в 2016 году резко увеличилось — примерно на 5%. С одной стороны, это связано с появлением пропагандирующих самоубийство «групп смерти» в социальных сетях. С другой — с увеличивающимся давлением на подростков со стороны учебных заведений и родителей.

Количество самоубийств в Ростовской области идет на спад

Фото: Полина Авдошина

Количество самоубийств растет в период школьных экзаменов и летних каникул. К школьникам предъявляются повышенные требования. Если дети понимают, что дома их будут ругать и даже бить за плохие результаты, они могут пойти на крайнюю меру, чтобы таким образом вызвать сочувствие и любовь у родителей.

Если ребенок не чувствует себя в безопасности дома, это означает, что взаимоотношения с родителями построены неправильно. Это тоже может подтолкнуть к мысли о самоубийстве. Например, родители готовят и покупают вещи ребенку, но не проводят с ним свободное время качественно: не интересуются его жизнью, его увлечениями, его друзьями.

Либо обесценивают его желания, считая, что взрослые лучше знают, что надо ребенку, а он «еще маленький, чтоб иметь мнение». То же происходит, когда обесцениваются чувства ребенка, его первая любовь, его привязанности. Либо обесцениваются его достижения или происходит сравнение с другими детьми не в пользу ребенка — «я в твои годы уже умел что-то делать», «посмотри на Ваню, как он хорошо пишет сочинения, а ты нет» и т. д.

Часто родители сами выбирают увлечения своему ребенку, говорят ему, какие секции посещать, чем занимать свободное время вместо того, чтобы предоставить выбор ему самому. Доходит до того, что родители не разрешают вообще иметь ребенку время для отдыха и не всегда понимают, что у всего есть предел.

Ко мне обращалась мама 10-летнего мальчика: помимо школы он посещал еще семь разных секций и кружков. Дошло до того, что у него началась неконтролируемая агрессия по отношению к своим одноклассникам и учителям. Он начал кусаться, биться, бросаться ножницами. Его мама была сама истощена, но считала, что отдых — это пустая трата времени, и запрещала сыну отдыхать.

Если же он хотел просто поиграть, то ему говорили, что он лентяй и не успеет сделать все необходимое. Разумеется, постоянное давление не могло не отразиться на эмоциональном состоянии ребенка.

Зачастую таким детям еще запрещено выражать негативные эмоции по отношению ко взрослым, напряжение копится внутри, не находит выхода, и самоубийство в этом случае видится как единственно возможная эмоциональная разрядка.

Неправильно построенные взаимоотношения между родителями и детьми, эмоциональное и тем более физическое насилие приводят к замкнутости, подавленности. Жизнь начинает видеться ребенку как череда непреодолимых трудностей, и в конечном счету это может вылиться в попытку покончить с собой.

Родители должны обращать внимание на мелочи в поведении своих детей

Фото: Полина Авдошина

Иногда бывает так, что внешне ребенок кажется спокойным, он везде успевает, хорошо учится, но из-за того, что не может довериться родителям, становится замкнутым, скрытным. У моего коллеги был случай, когда школьник, отличник, спортсмен, которого вроде бы все любили и все считали успешным, задумывался о самоубийстве. У него даже было две странички в соцсетях — на одной он выкладывал свои достижения, какие-то яркие фото, а с другой был подписан на группы, пропагандирующие суицид. Об этом знали только близкие друзья, а родители — нет. Он считал, что с родителями нет смысла показывать свое настоящие лицо, свои настоящие чувства.

Хотя у всех подростков нестабильная психика, довести до самоубийства можно не любого, а только тех, кто не чувствует поддержки в своем ближайшем окружении. Подросткам свойственно уходить от проблем вместо того, чтоб их решать рационально. Самоубийство — это крайняя форма ухода, когда подросток еще и пытается что-то доказать в отместку своим родителям.

Проблема детских самоубийств усугубляется тем, что у подростков — низкая выявляемость тревожно-депрессивных состояний. Это означает, что не все дети понимают, что они чувствуют. Не все родители могут им объяснить, какие бывают виды чувств в принципе и что делать, если ощущает то или иное чувство. Находясь в подавленном состоянии, ребенок может не понимать, как это пережить, — с одной стороны, и бояться рассказать об этом родителям, потому что, как ему кажется, его не поймут все равно — с другой.

Был такой случай. Девочка-подросток 15 лет перевелась в новую школу. У нее был лишний вес, и она носила очки. Она и так очень комплексовала по этому поводу, а в школе одноклассники и учитель физкультуры ее еще и дразнили. Физрук все время давила на нее, чтобы та занималась лучше, потому что «толстых никто не возьмет замуж». Последней каплей стало то, что одноклассники написали на ее дневнике «Ты жирная свинья». После этого она решила покончить жизнь самоубийством. Девочка жила в неполной семье, мать много работала, они общались не слишком близко. Как казалось матери, никаких тревожных звоночков не было. Когда произошла попытка суицида, матери, конечно, сразу сообщили. Пообщались потом и с физруком. Но прежде всего, важно, чтобы родители обращали внимание на своего подростка, на его общение с окружением.

Родителям можно порекомендовать обращать пристальное внимание на эмоциональное состояние детей, на их обиды, даже незначительные. Проговаривать свои чувства и пытаться выяснить чувства ребенка.

Что могут сделать родители, если понимают, что у их ребенка проблемы

Фото: Полина Авдошина

Кроме того, нужно обращать внимание на любые изменения в поведении и привычках ребенка. Если он учился хорошо и вдруг внезапно скатился на двойки, стал небрежно относиться к своему внешнему виду, теряет аппетит или, наоборот, несвойственно ему много ест, если у него конфликт с одноклассниками, если он стал замкнутым и начал больше времени проводить в интернете, если он не хочет возвращаться домой и все время стремится проводить вне дома, стоит начать бить тревогу.

Если ребенок не говорит прямо о своих проблемах или увиливает от вопросов, можно попробовать отвести его в кино или в парк, чтоб он расслабился и уже в расслабленном состоянии узнать о его проблемах, попробовать поговорить сначала в целом о том, что ему нравится, что интересно, что волнует, а потом уже перейти к конкретным проблемам.

Важно при любых обстоятельствах сохранять спокойствие и не оценивать самого подростка, говорить не о его личности, а только о поступках.

Ссылка на основную публикацию
×
×